В предлагаемом материале, который является продолжением творческих
размышлений о развитии искусства, его романтической направленности дня
сегодняшнего, напечатанном во втором номере "Нашего Изографа", хочу
поделиться некоторыми более конкретными соображениями, относящимися к
живописному произведению, картине.
Живописное произведение
предстает перед нами, как принято говорить, окном в мир художника, его
фантазий, имея в виду, в первую очередь, смысловую нагрузку. Затем,
образно-декоративную составляющую картины, где и происходит, на мой
взгляд, самое главное! Вне зависимости от замысла и воли художника, где,
при наличии "механизма" вдохновения, его присутствия, сами руки делают
всё, что нужно, сотворяя полноценный художественный образ. Нас и будет
это интересовать.
Если отбросить разглагольствования о сюжете,
его идейной и социальной направленности, то есть разговоры о внешней
"красоте", перед нами предстанет некая вещь на плоскости в красках.
Предстанет как совокупность технических приемов, сработанная мазками
кисти; характер произведения, авторский замысел и почерк выражается
через них.
Мазки могут быть не видны, как в реализме и гиперреализме,
заметны, как в большинстве стилей, видны, как у импрессионистов,
демонстративно видны, как у постимпрессионистов. Сейчас, в отсутствие
большого стиля, каждый художник решает эти вопросы самостоятельно в
зависимости о г задумки работы. Но еще никогда они не имели такой
значимости, как в предлагаемом романтическом произведении дня
сегодняшнего.
Мазки выполняли и выполняют роль неких "элементарных
частиц", из которых лепится вся ткань произведения. Романтический мазок
это уже иное качество. Каждое движение кисти одухотворенно и наполнено
глубочайшим смыслом. Мазки, в одно время, видны и не видны, поскольку
вся суть изображаемого предстает, как единое целое, которое не поддается
делению по предметности: сюжету и техническим приемам, по разности
цветовой нагруженное, по идее и исполнению, где мазки, видимые и
ощутимые, пропадают в произведении, решив все вопросы.
Всё
вышеназванное образует творческую конструкцию картины. Конструкция может
стоять над сюжетом, где авторское видение основное. Идти с ним в ногу,
"по сюжету и приём" (П.П. Чистяков). Противостоять ему, ломая устаревшие
догмы. Но это всегда эстетика, авторское видение, запечатленное
эмоциональное состояние художника, если хотите, беседа с Богом.
В
романтизме сюжет отвлечен и не особенно важен сегодня, он выступает в
виде предметных сочетаний для выявления, как раз, конструктивных
достоинств картины.
Возведение чудесных дворцов, где кисть, мазок
мистические камни, цветные мраморы природы, наполненные жизнью и
смыслом, цель творческих исканий.
Всё соединено в одном порыве,
всё изображенное тождественно в манере исполнения. Прослеживается
всеобщее единство земли и неба, всего сущего. Живопись начинает
соперничать с поэзией и музыкой.
Произведение решено мазком, который
может быть камнем и деревом, облаком и человеком, растворяясь в
произведении, но, в то же время, оставаясь самим собой.
"Сон
разума рождает чудовищ", сон земли, выраженный через художника, его
фантазию, рождает чудеса. Всё внимание, средства выражения и
выразительности направлены на одну цель, возведение города, планеты,
Солнца, где мечта и реальность обретают единство.
Это утопия, ну что
же, пусть утопия, но искусство не может без идеала, выраженного в
утопической форме, важно, какая это утопия, чему она служит и на что
направлена, хотя, может быть, и это не важно, была бы мечта. К примеру,
социальная утопия дает социальный заказ и направленность. Личная утопия
дает творческий импульс. Она может переходить в утопию социальную, что
было хорошо одному, становится нужным другим, большинству, но, к
несчастью, при этом размывается авторское начало, особенно это заметно
сейчас. В этом трагедия искусства, но, как ни странно, и его
жизнеспособность.
Рождаются новые сказки. "Новые песни придумала
жизнь". Налицо цикличность процесса, от одного ко всем и ото всех к
одному. "О люди, вы не правы".
Конечно, это происходит в борьбе и не без потерь, но мы, люди, по-другому еще не умеем.
Русское
искусство вообще имеет романтическую направленность, это отражение
нашего российского менталитета, образа мыслей и мессианского характера
нашего народа. Жизнь в мечте это и хорошо и плохо одновременно, но
поэтому человек всегда в начале, у порога нового открытия.
В нашей
истории нечто подобное уже было, особенно это отностися к древнерусской
живописи. Вот уж где романтический мазок работал в полную силу, создавая
образ идеального, утопического человека, духовного лидера. Сказка так, с
такой силой работала на действительность, что во многом претворялась в
реальную жизнь.
Стремление к идеальному обществу было выражено с
потрясающей силой и убедительностью. Религия, утопия была социальная
тема, на которую опирались богомазы, изографы в выражении своих
сокровенных взглядов, личных утопий.
Основное внимание уделялось
человеку, он был унижен, его надо было спасать. Появились
соответствующие идеальные образы. Сработало самосохранение народа.
Ныне
спасать нужно всё и вся, природу от человека, человека от возмущенной
природы, человека от самого себя и своей цивилизации, и т.д., и т.п.
Вот и новая - вечная тема спасения, выраженная через новый - старый романтизм. Желание жить сильнее желания умереть, я думаю.
Вот
поэтому поиск идеала не должен прекращаться. Для полноценной жизни
нужно постоянно предлагать новое, даже если его не хотят, с одной
стороны, и желать его, с другой, не смотря на цивилизованную
затравленность. "Не оставляйте стараний, маэстро, не убирайте ладони со
лба" (Б. Окуджава).
Что же у нас для этого есть? Страх
конечности человечества, ужас безысходности, неверие ни во что, духовный
кризис, пренебрежение к самому себе и к природе, и т.д., и т.п. Страх!
Постоянно
сверлит мысль, как много предпосылок к Возрождению. После кризиса
всегда подъем, это диалектика. Массовую культурную революцию безумия
переживем обязательно. Само время поднимает планку накала
противостояния, надо ему соответствовать или заняться чем-нибудь другим.
Пути
искусства и общественной жизни не всегда совпадают, и не совпадают всё
больше. Техническая цивилизация масс и рукотворное творчество немногих,
палач и жертва, что у них еще общего? Может только одно, здесь человек и
там человек, поэтому надежда на договоренность и взаимное
сотрудничество на паритетных основаниях сохраняется. Два противоположных
полюса рождают энергию жизни.
Энергетическая наполненность
произведения позволяет судить о возможностях художника, мощи его
таланта, направленности творческого поиска, обретенных находках.
В
отличие от привычной живописи, построенной на дроблении цвета, наиболее
учащенном движении теплых и холодных тонов, романтическая живопись
несколько иная. Мазок, хотя и несет в полной мере цветовую нагрузку, он
более локален, так как он еще и основной элемент конструкции
произведения, приближающейся к скульптуре и архитектуре. Дробить его не
позволяет сама идея такой живописи. Уж скорее, она похожа на фреску, чем
на привычную станковую картину, хотя и здесь большая разница. Фреска
это единство плоскостей, романтическая живопись единство, по
преимуществу, локальных мазков, где каждый мазок несет в себе
"информацию" о всей картине, авторском методе и стиле произведения.
Живопись
романтического направления сегодня, по моему мнению, ^то живопись сама
для себя и сама в себе, воплощенная мечта об идеале. Ей нет дела до
сиюминутного и мгновенного. "Остановись, мгновенье, ты прекрасно", это
не для нее, скорее. "Прекрасное должно быть величавым", это ближе.
Что-то передавать, рассказывать, вещать "живописным глаголом", зачем,
что может дать красота кроме покоя, разве что желание новой красоты, ибо
всегда недоволен человек (зритель), и это хорошо.
Декоративность
такой живописи также своеобразна. Она проявляется в по-разному
структурированных мазках, в форме, подчеркнутой цветом, или в цвете,
подчеркнутом формой, в зависимости от работы. Истина, как всегда,
посередине, поэтому интересно. Технические приемы не прячутся, но
наоборот, выявляются, благодаря смелой манере письма. Рожденная форма
новой земли и нового неба настолько убедительна, что обретенная
декоративность естественно входит в ткань произведения, растворяясь в
ней, но не пропадая, а придавая новое звучание всему произведению.
Основная
идея стиля - это творческое, конструктивное переосмысление мира для его
подтверждения, основанное на авторском видении художника.
Мне
мыслится, что борьба за чистое искусство, рукотворное творчество, за
чистоту стиля и метода - это борьба за самого человека, его неповторимое
лицо и индивидуальность.
Живопись это не только одно из
направлений культуры, но образ мысли и состояние души. Всегда есть
"что-то", стоящее над методом, это неуловимое "что-то" и делает
произведение искусством, принадлежащим к определенному стилю, где
талант, как всегда, самое главное, и художник, автор - самый главный. Не
очень важно, чем работать, нет разницы между холстом и экраном, если
есть это "что-то". Разные искусства, идущие в одном направлении, в
направлении от человека к человеку, это нормально и естественно.
Благодаря
такому видению и живописному, романтическому подходу, произведение
получает всеохватывающие характеристики разных направлений культуры.
Живопись получает дополнительную энергию скульптуры и архитектуры, даже
музыки, лишний раз подтверждая общность разных областей творчества, как
частей единого целого.
А. Киргизов
Газета "Наш Изограф" №4 апрель 2006г.